И абсолютно неважно, крыса это, мафия или бойскауты.
И ударились в панику. Что же мне теперь делать, попросить прощения? Он, казалось, не заметил сарказма. Нет, вы же сделали это непреднамеренно. Дело в том, что они сами ничего толком не знают. Им просто не пришло в голову, что вы вовсе не тот человек, за которого они вас приняли. Смотря по каким законам. Разве загнанная в угол крыса виновата, что кусается? Любая организации это живой организм. Почувствовав угрозу своему существованию, она защищается. Таков закон природы для живых систем.
И абсолютно неважно, крыса это, мафия или бойскауты.
Он ткнул пальцем в ее сторону. Я пытаюсь вам объяснить, что естественно, а вы продолжаете толковать о том, что нравственно или безнравственно. Мы говорим на разных языках. Когда я говорю, что такаято ответная реакция естественна, то я только это и подразумеваю. Мне самому это нравится не больше, чем вам. Характер реакции зависит от степени угрозы, вот и все. Для них угроза смертельна. Вместо этого он вернулся к дивану и сел. Или дерись, или удирай. Однако иногда и это не помогает.
На его лице появилось странное выражение рассеянности. Все это вам ни к чему. Не так уж он необходим для вашего проекта, верно? Несколько часов, проведенных в библиотеке и за компьютером, вот и все. Попытаюсь убедить их, что вы не тот, кто им нужен. Сделайте мне одолжение, сказал он. Он холодно взглянул на нее и пошел к двери. Сара последовала за ним.
Когда вы мне скажете? Согласились ли они не убивать меня. Нет, вы сами придете и скажете мне. Уж на это я имею право. Ред пристально посмотрел на нее. Хорошо, медленно произнес он. Вы действительно имеете на это право. Но только при одном условии. Пообещайте, что вы не огреете меня своей кочергой. Сара проследила за его взглядом и с удивлением обнаружила, что попрежнему крепко сжимает в руке железную кочергу от камина. Справедливое требование, заметила она.
Но только если вы позвоните мне в дверь, как подобает воспитанному человеку. Ну, тогда до встречи. Только из коридора слышалось неустанное, как метроном, тиканье старинных дедовских часов, но оно лишь подчеркивало тишину. Родительский дом всегда был полон звуков. Его нигде не видно. Вечная история с этими котами приходят и уходят, когда им захочется. Деловых партнеров у нее многие десятки, но где ее друзья, ее семья? Она всегда гордилась тем, что независима, самостоятельна. Когда же она перешагнула грань, что отделяет независимость от одиночества? Она вскочила, быстро прошла в коридор, открыла дверцу часов и сняла гирьку. Часы как будто задумались, пропустили такт и замолчали. Сара закрыла дверцу и прислонилась к ней лбом.
